Выступая на пресс-конференции 14 декабря, президент Путин назвал здравоохранение приоритетным для России и пообещал, что его финансирование будет увеличено в 2018 году до 4,1% от ВВП. Это, конечно, не 5% от ВВП, которых уже несколько лет тщетно добивается президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, но хоть так. Все равно хорошо. Если получится.
Есть несколько моментов, которые смущают. Прежде всего повышать финансирование придется не на 0,3% от ВВП, а на 0,5%, потому что в этом году на общее финансирование медицины выделено не 3,8%, как сказал Путин, а 3,6%, если не меньше. В 2013 году РИА Новости сообщало, основываясь на проекте основных направлений бюджетной политики на ближайшие три года, что доля расходов на здравоохранение будет снижаться с 3,7 % в 2013 году до 3,3% в 2016 году. На Форуме ОНФ в 2015 году сам Путин заявлял, что средний объем финансирования здравоохранения за предыдущие 3–4 года составлял 3,6%.
Репрезентативным показателем, характеризующим характер финансирования здравоохранения в государстве, является доля расходов на здравоохранение от ВВП страны. Согласно рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, этот показатель должен составлять не менее 6%.
За первые шесть лет президентства Владимира Путина, характеризующихся резким ростом цен на энергоносители, доля расходов на здравоохранение от ВВП выросла с 2,1% в 2000 году до 3,7% в 2005 году, достигла наивысшего значения (4,2% от ВВП) в особенно экономически благополучном 2007 году, затем вернувшись к значениям середины 2000-х годов.
В настоящее время доля расходов на здравоохранение от ВВП в России находится на уровне 2006 года – то есть, те самые 3,6%. Такие данные приводят эксперты Центра экономических и политических реформ и констатируют, что за последние десять лет Россия не сумела увеличить расходы на здравоохранение относительно объема национальной экономики и приблизиться к рекомендуемому показателю ВОЗ – 6%.
Конечно, считается, что основные средства наша медицина получает (во всяком случае, должна получать) от обязательного медицинского страхования. Однако те же эксперты Центра экономических и политических реформ отмечают, что сам выбор для России страховой модели здравоохранения, когда основной объем средств консолидируется в системе ОМС, является сомнительным с точки зрения эффективности.
При низкой плотности населения, неравномерности заселения территории, неразвитой сети дорог, огромных расстояниях принцип «деньги следуют за больным» ведет к тому, что лечебным учреждениям не хватает денег, связанных с обращаемостью. В первую очередь это касается населенных пунктов, где мало людей, – небольших городов и сельской местности.
В результате хронического недофинансирования в таких больницах и поликлиниках исчезают врачи-специалисты, а сами лечебные учреждения ликвидируются или объединяются с более крупными. Население вследствие снижения доступности и качества медицинской помощи стремится переехать в более крупные населенные пункты, что усиливает вымирание сельской местности и малых городов. Образуется замкнутый круг.
На пресс-конференции 14 декабря Владимир Путин говорил о необоснованности, недопустимости сокращения сети фельдшерско-акушерских пунктов, учитывая огромную российскую территорию. Как известно, ломать – не строить. Хоть в какой-то мере восстановить то, что разрушено, очень трудно, если вообще возможно.
Еще один аспект – зарплаты медиков. В майских указах президента декларировалось, что к 2018 году зарплата врачей должна составлять 200% средней по стране, среднего медицинского персонала – 100%. 2018 год наступит через неделю. По данным опроса фонда «Здоровье», 58% врачей, работающих на одну ставку, зарабатывают менее 25 тыс. руб., более трети из них (21% от общего числа респондентов) – менее 15 тыс. руб. в месяц. Опрос среднего медперсонала показал, что 79% зарабатывают до 25 тыс. руб. на одну ставку и лишь 6% – выше 35 тыс.
На пресс-конференции этот вопрос подняла фельдшер из Кузбасса, получающая ежемесячно федеральные выплаты в сумме 3,5 тыс.: «Вот вы говорите, что зарплата поднимается, но как медработник я вообще не почувствовала эти поднятия зарплаты, особенно работники скорой помощи. Мне кажется, она (зарплата) вообще не поднимается». Путин ответил: «Правительство недоработало, Министерство здравоохранения должно было в ручном режиме отследить». Этой женщине в ручном режиме теперь, возможно, зарплату повысят. Но ведь вокруг нее работают такие же фельдшера. А есть еще врачи. Видимо, и с ними придется разбираться в ручном режиме.